Художественная литература у народа Республики Ингушетия, созданная
писателями-билингвами

Как правило, современные писатели-билингвы в совершенстве владеют родным ингушским и русским языками. Тип билингвизма, который им присущ, можно охарактеризовать как координативное двуязычие, приводящее к порождению правильной ингушской и русской художественной речи, созданию таких речевых произведений, которые не только отражают «практику альтернативного употребления двух языков» [Вайнрайх 1979], но и сигнализируют о гармоничном состоянии языковой системы в образцах художественного стиля, ими используемого.
Говоря о типе сосуществования языков в индивиде, необходимо сказать, что в данном случае возникает ситуация, когда «два языка образуют в уме лишь одну систему ассоциаций, где любой элемент имеет свой непосредственный эквивалент в другом языке» [Щерба 1958:48]. В этом случае переключение с одного языкового кода на другой не представляет затруднения.
Возникает вопрос: «Как формировался такой тип билингвизма и в какой форме он функционирует?»
Изучение биографических сведений писателей и поэтов Ингушетии говорит о том, что оба языка: и ингушский, и русский были ими усвоены в раннем возрасте и уже с детства приходилось прибегать параллельно к разным языкам для общения в разной языковой среде.
Сами они себя идентифицируют как представителей ингушского этноса, граждан РФ, являющихся носителями двух языков и в некотором смысле принадлежащих к двум культурам.
Изучение текстов, написанных писателями-билингвами, говорит о их полном владении двумя языками. Согласно своим профессиональным потребностям, они могут употреблять и употребляют оба языка зачастую в соответствии с собственными творческими и иными потребностями и в соответствии с теми высокими требованиями общества, которое считает их своим национальным достоянием.
Корпус художественных текстов, созданных писателями и поэтами Ингушетии, можно условно разбить на несколько групп:
1) произведения, написанные на ингушском языке и переведенные профессиональными переводчиками на русский язык (Т.Д. Беков, Ф.К. Мальсагова, А.И. Озиев, Д.Д. Мальсагов, Б.Х. Зязиков, Дж.Х. Яндиев, З.К. Мальсагов, О.А. Мальсагов, Х.-Б. Ш. Муталиев, С.И. Озиев, Х.С. Осмиев, С.И. Чахкиев, Г.А. Гагиев, А.А. Ведзижев, А.А. Плиев, М.-С. А. Плиев, А.Э. Хамхоев, В.В. Хамхоев, М.С. Вышегуров, А.Т. Хашагульгов и др.);
2) произведения, написанные на ингушском языке и переведенные автором на русский язык (А.Х. Боков, И.И. Торшхоев, М.М. Хашагульгов и др.);
3) тексты, созданные на русском языке, написанные в XIX – XX вв. писателями-ингушами (А.Б. Базоркин, И.Б. Базоркин, А.-Г.С. Гойгов, И. Ахриев, А. Джамурзаев, С. Альдиев, А.П. Мальсагов, Б.З. Ганижев, из современных Я.С. Патиев, М. Льянова, Р.А. Дидигова, Р.М. Цуров и др.);
4) тексты, созданные писателями и на ингушском, и на русском языках (И.М. Базоркин, С.Я. Арчаков, Т.А. Кодзоев, Ю.Т. Чахкиев и др.);
5) произведения, созданные на ингушском языке и по разным причинам не переведенные на русский язык (Дж.М. Албаков, К.О. Чахкиев, М.Т. Ахильгов и др.);
6) рассказы, сказки, стихи, драмы и т.п. наших современников, написанные на ингушском языке и не переведенные на русский язык, так как существует социальная база для функционирования подобных текстов (С.Ю. Аушев, Б.Х. Горчханов, Н.Д. Кодзоев, А.Х. Манкиева, А.-Г.Ш. Угурчиев, С.А. Шадиев и др.);
7) и наконец, можно выделить группу текстов, написанных русскими писателями и поэтами, жившими или живущими в Республике Ингушетия знакомыми с этнической культурой ингушей.
Особый интерес в плане использования русского языка вызывают произведения, написанные на русском языке писателями и поэтами-ингушами в XIX в. и в первые годы после Октябрьской революции.
Так, А.Б. Базоркин (1851-1907), родившийся в семье подпоручика Владикавказского округа, окончивший 15 июня 1871 года полный курс Ставропольской губернской классической гимназии, обучавшийся на первом курсе физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, а затем переведенный вместе со своим другом С. Ахриевым в г. Нежин Черниговской губернии в лицей князя Безбородко, писал свои произведения на русском языке. Ему суждено было стать одним из первых ингушских русскоязычных писателей.
А. Мальсагов, характеризуя его творчество, сделал принципиально важный вывод: «Тот факт, что Асланбек Базоркин писал свои произведения на близком и доступном ему русском языке, на котором, кстати, он и получил образование, что он охотно печатал их в различных русских журналах и газетах того периода, приводит нас к … важному выводу, что, как этого и следовало ожидать, он прежде всего ориентировался не просто на только что начинающего появляться национального читателя, но и на более широкую аудиторию» [Мальсагов А. 2007:11].
Создание произведений на русском языке было обусловлено не только тем, что он уже с детских лет находился под влиянием русской литературы, но еще и тем, что он идентифицировал себя достаточно широко: не только как сына своего народа, но и как сына всей России. Традиции национальной письменной литературы, зародившейся в XIX в. и продолжавшей развиваться на русском языке, способствовали появлению ингушской прозы на русском языке сразу после Октябрьской революции 1917 года. В первые послереволюционные годы на русском языке появились произведения И.Б. Базоркина, А.-Г.С. Гойгова, И. Ахриева, А. Джамурзаева, С. Альдиева и др. Все они находились под влиянием своих литературных предшественников – Ч.Э. Ахриева и А.Б. Базоркина.
И.Б. Базоркин (1878-1948) закончил в 1900 г. Владикавказское реальное училище, в 1906 г. – Московское высшее техническое училище им. Баумана. В 1918 г. был Наркомом путей сообщения Терской области. Начав писать литературные произведения еще в 1905 году, он впоследствии продолжает свою творческую деятельность. К первой годовщине Октябрьской революции он пишет очерк, нацеленный против контрреволюции и антирусских настроений: «С тобой, благородный русский народ, мы навечно связали свою судьбу. И если тебе суждено будет погибнуть в неравном бою, то вместе с тобой погибнем и мы, горцы, защищая нашу свободу» [Цит.: Мальсагов А.2007:13].
А.-Г.С. Гойгов (1896-1948 гг.), обучавшийся с 1905 в Назрановской трехклассной школе, как он позже писал, в невыносимой обстановке (повесть «Пробуждение»), под влиянием учителя старшего отделения Николая Ивановича потянулся к знаниям, полюбил книги, благодаря чему после окончания школы в 1910 г. он поступил в Донское среднее сельскохозяйственное училище (г. Новочеркасск), откуда в 1912 году вынужден был уйти из-за невозможности вносить плату за обучение. Но тяга к знаниям была непреодолимой, поэтому А.-Г.С. Гойгов поступил вольнослушателем в Варшавский университет в г. Ростове-на-Дону, после реорганизации которого продолжил обучение в качестве вольнослушателя в Московском вечернем народном университете им. Шанявского.
С 1918 г. он участвует в революционных событиях, выполняет задания С. Орджоникидзе, вступает в ряды членов РКП(б). Публикуется с 1920 г., создавая произведения на русском языке: очерки, рассказы, статьи, повести.
Становлению ингушской литературы особо способствовали его повести «Джан-Гирей», «Серго», «Пробуждение».
А.П. Мальсагов (1922-1999) еще со школьных лет особо увлекался гуманитарными предметами. Он имел особую притягательность к глубокому изучению русского языка, русской литературы, отечественной истории. С 1939 г. он работает журналистом. Во время Отечественной войны без согласования с кем-либо отправляется на фронт, где работает корреспондентом корпусной газеты, затем комсоргом четвертого Кубанского кавалерийского корпуса.
С 1966 г. начинает заниматься писательской деятельностью: сначала книга художественных очерков «На горной тропе» (1966), затем повесть «Расплата» (Грозный, 1967), повесть «Край вайнахов, Чечено-Ингушетия» (Москва, 1969), юмористическая повесть «Лорс рисует афишу» (Москва, 1972), повесть «Прими путника, дорога» (Москва, 1974), роман «Человек, которому всегда трудно» (Москва, 1976), книга «Кормилец – Терек» (1984).
Написанные и опубликованные на русском языке, повести и романы А.П. Мальсагова оказались доступными для перевода их на другие языки: на казахском языке была издана повесть «Прими путника, дорога» (1982), роман «Человек, которому всегда трудно» (1983) на украинском языке, «Кавказские горцы» (1984) на английском языке.
Часто в таких случаях, когда произведения создаются на русском языке, возникает вопрос: «Являются ли в таком случае писатели-ингуши представителями ингушской литературы?» Нам представляется, что ответ на этот вопрос должен быть утвердительным. Однако в одной из статей, опубликованных в газете «Ингушетия», автор пишет по поводу произведений, созданных на русском языке или переведенных на русский язык: «… Не мудрствуя лукаво, признаемся себе, что всё это пишется для «своего», не знающего родной язык читателя. Спрашивается: «Какой прок ингушскому языку от произведений, написанных местными литераторами на русском языке?» [Ингушетия 2005:2]. Вопрос, конечно, полемически заострен. Тем более, что автор статьи не скупится на жесткие оценки, считая, что использование русского языка и функционирование ингушского алфавита, созданного на кириллической основе, мешает формированию литературного ингушского языка, который пока на стадии формирования. Однако любой язык, если он не мертвый, а живой, если им пользуются в устной или письменной речи, всегда находится на стадии развития, формирования. И если ингушские писатели используют в своей профессиональной деятельности русский язык, это еще не означает, что уровень их произведений, написанных на ингушском языке, едва ли дотягивает до бытового. И это еще не означает, что они непременно внедряют в свою речь «инородные понятия и принципы образного мышления, игнорируя традиции народного фольклора», создавая суррогат литературного языка.
Думаем, что апокалипсис родного ингушского языка на сегодня отменяется, хотя он и находится в развитии, в становлении. Именно еще и потому, что он находится в развитии и становлении, как любой живой естественный язык, подверженный динамическим процессам, развивающийся, переживающий то всплески пуританской традиции, то натиск жаргонизмов, арготизмов, вызванных к жизни очередным этапом демократизации языка.
Что же касается чуждых стереотипов, якобы навязываемых русским языком, навряд ли эта идея состоятельна. И доказательство тому – тексты ингушских писателей, созданные на русском языке, где, прежде всего, сохраняется тип мышления, присущий представителям ингушского этноса.
Наиболее ярко эти особенности прослеживаются на материале художественных текстов И.М. Базоркина, создававшего свои стихи, рассказы, очерки, повести и киноповести, драмы на ингушском и русском языках. Его роман «Из тьмы веков» написан на русском языке, но при этом писатель выступает как представитель лингвокультуры ингушей.
Тематика романа, его герои, описание быта, история народа – все это связано с бытованием ингушского этноса. И не только уровень воображения писателя, на котором возникают образы, разворачиваются темы в романе, вырисовываются художественные картины жизни ингушей, но и уровень эмоций: писатель И.М. Базоркин чувствует, как ингуш, он слышит звуки родной земли, ощущает ритмы и воспроизводит их в романе.
Вспомним, как звучит зачин романа. Ты погружаешься в музыку его строк и забываешь, что это написано по-русски: горы, люди, которые их населяют, время, уходящее в глубь веков. Тебе кажется, что это написано все на другом языке - на ингушском.
Появлению такого ощущения немало способствует лексика романа. Так, И.М. Базоркин использует исконные ингушские топонимы, составляющие существенную часть этнической лингвокультуры ингушей. Более того, их использование принципиально, так как от древности топонима зависит, насколько долго проживает этнос на той или иной территории. Среди топонимов выделяются наименования гор, населенных пунктов, рек. Например:
1) Цей-Лом – святая гора: Заходящее солнце добела высветило скалы Цей-Лома, которые стеной окружают крохотные терраски пахотной земли;
2) Ангушт – ингушский аул, от исконного названия которого произошло наименование ингуши, укоренившееся в русском языке для обозначения ингушского этноса: Дом и все, что было у них, осталось в селении Ангушт, окруженном зелеными садами;
3) Бурув – ингушское название Владикавказа: Они условились встретиться через день под стенами города Бурув;
4) Амар-хи – река из озера: Турс резко отвернулся и зашагал вперед, в Джайрах, где кончалось ущелье Амар-хи;
5) Бешломкорта – Казбек: За ним, как чудо земное, белела огромная вершина Бешломкорта, которая светилась в самую темную ночь сиянием ледников.
Писатель использует старинные ингушские наименования для обозначения месяцев:
1) Месяц кукушки – у ингушей этот месяц приблизительно соответствует апрелю: На исходе был месяц кукушки, и горцы готовились к полевым работам;
2) Месяц Тушоли – соответствует маю: Приближался месяц богини плодородия – Тушоли;
3) Месяц рогов – приблизительно соответствует октябрю: К исходу месяца рогов он с Калоем заготовили сено на зиму и дров на первый случай;
4) Этинг – приблизительно совпадает с августом: Пришел конец месяца этинга.
Названными группами лексики не ограничивается автор романа, описывая бытование ингушского этноса. Он использует лексемы, называющие предметы быта (тунгул – коротенькая труба в печке; лежг – кожаный мешок; чар – медный таз для стирки), реалии, отражающие древние верования ингушей, способы захоронений (солнечный могильник – надземный склеп; гелой – обращение к Богу Солнца) и т.п.
Аналогично А.Х. Боков, осуществляя авторизованный перевод своего романа «Судьба», использует лексемы из ингушского языка: сискал – чурек из кукурузной муки; кудал – кувшин; беркат – достаток, обилие; эздел – этика; эмалк – сказочный конь.
Употребление подобных лексем создает определенный колорит художественной речи, по которому можно определить принадлежность текста автору-ингушу.
В произведениях С.И. Чахкиева, переведенных на русский язык, также используется лексика ингушского лингвистического кода, которая и маркирует принадлежность художественных текстов автору, относящемуся к ингушскому этносу: нани – ласковое обращение к матери, свекрови; хулчи – плетенная кожаная обувь, наподобие лаптей; кодар – национальное блюдо, в котором в качестве основных компонентов используются творог и топленое масло, худар – каша из кукурузной муки и т.п.

Литература
1. Албакова Ф.Ю. Символ и традиционные фольклорные формы культуры. М., 1999.
2. Ахриева Р.И. Языковая ситуация в Ингушетии // Русский язык как язык межнационального общения в образовательном, научном и культурном пространстве полиэтнической России. – Магас, 2008.
3. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823.
4. Вайнрайх Х.У. Языковые контакты. – Киев, 1979.
5. Генко А.Н. Записки общества востоковедов. – М., 1931.
6. Государственные и титульные языки России: Энциклопедический словарь-справочник. – М.: Academia, 2002. – 616с.
7. Дахкильгов И.А. Боль и гордость моя – родная Ингушетия. – Нальчик: ИЦ «Эль-Фа», 2007. – 576 с.
8. Дешериев Ю.Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков. – Грозный, 1963.
9. Древности Чечено-Ингушетии. – М., 1963.
10. Жеребило Т.В. Функционально-стилистический инвариант в учебной лексикографии. – Назрань: Пилигрим, 2005. – 364 с.
11. Зязиков М.М. Традиционная культура ингушей: история и современность. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. – 312 с.
12. Ингушетия в цифрах: статистический сборник (официальное издание). – Магас, 2002. – 231 с.
13. Картоев М.У. Краткий словарь общественно-политической лексики. – Назрань, 1995.
14. Крупнов Е.И. О чем говорят памятники материально культуры Чечено-Ингушской АССР. – Грозный, 1961.
15. Куркиев А.С. Ингушско-русский словарь: 11142 слова. –Магас: Изд-во «Сердало», 2004. – 544 с.
16. Куркиев А.С. Основные вопросы лексикологии ингушского языка. – Грозный, 1979.
17. Культурный поход и задачи отделов народного образования//Вопросы просвещения. – 1928 - №13.
18. Литературная Ингушетия. – 2002. -№2.
19. Литературная Ингушетия. -2003.- №4.
20. Литературная Ингушетия. -2007.- №1-2.
21. Мальсагов А.У. Ингушские писатели//Литературная Ингушетия. – 2007. - №1-2.
22. Мальсагов З.К. Ингушская грамматика со сборником ингушских слов. – Владикавказ, 1925.
23. Мальсагов И. Русско-ингушский словарь. – Владикавказ: Изд-во «Сердало», 1929.
24. Мальсагов М. Русско-ингушский словарь. – Владикавказ, 1930.
25. Мациев А.Г., Оздоев И.А. Русско-чеченско-ингушский словарь. – Грозный, 1966.
26. Мациев А.Г., Оздоев И.А., Джамалханов З.Д. Чеченско-ингушско-русский словарь. – Грозный, 1962.
27. Муталиев Х.Б. Русско-ингушский словарь для начальной школы. – Грозный, 1941.
28. Наша власть. Спец-выпуск / 2007 «Ингушетия: по пути созидания».
29. Овхадов М.Р. Социолингвистический анализ развития чеченско-русского двуязычия. – Назрань: Пилигрим, 2007. – 204 с.
30. Оздоев И.А. Орфографический словарь ингушского языка. – Грозный, 1942.
31. Оздоев И.А. Орфографический словарь ингушского языка. – Грозный, 1961.
32. Оздоев И.А. Русско-ингушский словарь. – М.: Изд-во «Русский язык», 1980.
33. Оздоев И.А., Мациев А.Г., Джамалханов З.Д. Ингушско-чеченско-русский словарь. – Грозный, 1962.
34. Оздоев И.А. Орфографический словарь ингушского языка. – Магас: Изд-во «Сердало», 2003. (13088 слов).
35. Оздоева Ф.Г. Билингвизм как посредник двух языков и культур//Русский язык как язык межнационального общения в образовательном, научном и культурном пространстве полиэтнической России. – Магас, 2008.
36. Оздоева Ф.Г. Ингушско-русский фразеологический словарь. – Нальчик: ИЦ «Эль-Фа», 2003. – 132 с.
37. Оздоева Ф.Г. и др. Краткий русско-ингушский словарь-справочник общественно-экономических терминов. (Сост.: Оздоева Ф.Г., Мальсагова Л.Д., Дахкильгов И.А., Танкиева Л.Х., Чапанов О.В., Патиев С.У. – Назрань, 1998.)
38. Оздоева Ф.Г., Кульбужев М.А. Г1алг1ай метта синтаксис: Дешара пособи. – Магас, 2006. – 87 с.
39. Паллас П.С. Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы. Отделение первое, содержащее в себе Европейские и азиатские языки. Ч.1. СПб, 1787, ч.2. СПб, 1789.
40. Патиев Я. Хроника истории ингуского народа с древнейших времен до наших дней. – Махачкала: Лотос, 2007. – 384 с.
41. Розенцвейг В.Ю. Языковые контакты. – М.: Наука, 1972. – 80 с.
42. Старчевский А.В. Кавазский переводчик, заключающий в себе 30 языков. – Изд-е 2-е. – СПб, 1893.
43. Танкиев А.Х. Эздел – ингушская этика. – Магас: Изд-во «Сердало», 2007. – 486 с.
44. Тариева Л.У. Заметки об ингушской письменности // Lingua-univesum. – 2007. - №6.
45. Тариева Л.У., Зязиков Р.М. Г1алг1ай метта омонимай дошлорг. Словарь омонимов ингушского языка. – Нальчик: ИЦ «Эль-Фа», 2007. – 330 с.
46. Труды Фомы Ивановича Горепекина. – СПб.: Ладога, 2006. – 186 с.
47. Ужахов М.Г. Ингушско-русский словарь. – Владикавказ, 1927.
48. Услар П.К. Этнография Кавказа. Т. 2. Языкознание. Чеченский язык. Тифлис,1888.
49. Чокаев К.З., Оздоев И.А. Краткий русско-чеченско-ингушский словарь-справочник общественно-политических терминов. – Грозный, 1961.
50. Шнирельман В.А. Быть аланами: интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в ХХ веке. – М.: Новое литературное обозрение, 2007. – 696 с.
51. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Том 1. – Л., 1958.
52. Яковлев Н.Ф. Ингуши: Популярный очерк// Ингуши. Сб. статей и очерков. – Саратов: Детская книга, 1996. – С.194-282.
53. Яковлев Н.Ф. Языки и народы Кавказа. – Тифлис, 1930.
54. Guldenstadt J. A. Reisen durch Rusland und im Kaukasischen Geburge. – SPb, 1791.
55. Erckert B. Die Sprachen des Kaukasische Stammes. – Vien, 1895.