Лингвостилистическая абстракция как метод исследования и описания иерархии
значений, форм, функций

1. Анализ типов языковых значений
1.1. Описание семантической структуры слова
Проблема семантической структуры номинативных единиц языка, в том числе и производных слов (а их в языке 94 % по отношению к непроизводным), постоянно разрабатывалась в разные периоды исследователями различных школ, течений и направлений. Ею занимались А.А. Потебня (1958), Л.В. Щерба (1974), В.В. Виноградов (1986), Х. Касарес (1958), Л. Ельмслев (1960), Э. Хауген (1972).
Разработка этой проблемы связана с решением вопроса о том, какие элементы составляют семантическую структуру слова, в каких отношениях они друг к другу находятся. А это значит, что нужно определить взаимосвязь таких структурных компонентов, как: понятие, внутренняя форма, денотат, коннотация, значение производного слова, его грамматическое оформление.
Академик В.В. Виноградов рассматривал все эти компоненты в неразрывном единстве. Слово в его концепции предстает как единица языковой системы, как некая смысловая сущность, компилирующая в себе свойства той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово. По В.В. Виноградову, смысловая сущность слова зависит от контекстов его употребления, конкретных лексических связей его с другими словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова.
И с этим следует согласиться. Однако в современной лексической семантике структура слова рассматривается весьма неоднозначно. И это вовсе не случайно. Так, один из компонентов семантической структуры – значение языкового знака понимался в лингвистике максимально широко.
Термин значение выступал как синоним терминов означаемое (Ф. де Соссюр) и план содержания (Л. Ельмслев).
Характеризуя его неоднозназность, И.М. Кобозева пишет: «У этого обстоятельства существуют объективные причины, кроющиеся в сложности структуры даже самого простого языко-вого знака. Дело в том, что в языковом знаке взаимодействуют по меньшей мере четыре типа сущностей: 1) категории действительного мира; 2) мыслительные операции, присущие логике и психологии человеческого познания; 3) прагматические факторы, т.е. то, что связано с целена-правленным использованием языка в человеческой деятельности; 4) отношения между знаками – единицами языковой системы» [Кобозева 2004: 43].
Проанализировав графические модели знака, И.М. Кобозева приходит к выводу о том, что существует два основных типа трактовок термина значение – узкое и широкое понимание.
У Ч.К. Огдена и А.А. Ричардса термин значение совпал с термином понятие (1923).
У Г. Стерна субстанциональное понимание значение отождествляется с понятием или ре-ферентом.
В концепции Дж. Лайонза слово вынесено за пределы семантического треугольника, но при этом значение и понятие отождествлены [Лайонз 1977: 428].
Г. Фреге значением называл денотат [Frege 1992]. Такой подход характерен для логической семантики.
Р. Монтегю понимает значение в духе Фреге. С.Ульман – как отношение имени к смыслу (реляционное понимание).
Все варианты семантического треугольника соотносятся только с одним аспектом знака – семантическим. Синтактика и прагматика в таком случае остаются за пределами семантического треугольника.
В.А. Звегинцев учитывает синтактику как отношение к другим знакам и в системе языка (т.е. в парадигматике) и в тексте (т.е. в синтагматике) [Звегинцев 1957].
Л.А. Новиков разграничивает значение и понятие, графически продемонстрировав их нето-ждественность в форме трапеции.
Описывая типологию значений, И.М. Кобозева указывает на четыре параметра: 1) уровневая принадлежность означающего (при этом выделяются морфосемантический уровень, лексико-семантический, сентенциально-семантический, текстосемантический); 2) степень обобщенности значения (виртуальное значение, актуальное значение, узуальное значение); 3) характер передаваемой информации (денотативное значение = денотат, актуальный денотат = референт, виртуальный денотат – денотат – экстенсионал = объем понятия; сигнификативное значение = сигнификат = интенсионал, синтаксическое значение, отношения иллокутивного вынуждения; лексическое и грамматическое значение; 4) тип знаний, используемых для идентификации значения (языковое содержание, экстралингвистическое содержание, научная, энциклопедическая информация о денотате слова, индивидуальные ассоциации, фрейм).
Е.И. Диброва, характеризуя структурно-семантический аспект значения слова, относит к нему «его внутреннюю семантическую производность (эпидигматику) и разного рода семантические включения и смысловые возможности слова» [Диброва 2002: 199-200].
В связи с этим лексическое значение может включать: 1) обыденное понятие; 2) научное понятие; 3) коннотации (дополнительные созначения); 4) потенциальные значения; 5) вероятно-стные значения; 6) энциклопедическое значение.
Как видим, знание о значении слова постоянно дифференцируется. В результате дифферен-циации информационного поля того или иного слова расширяется его информационная норма, поэтому всякий раз вырабатываются все новые и новые обозначения для новых фрагментов семантической информации, получаемой в результате исследования слова.
Так, применение функционально-стилистического инварианта системы словообразования и его модификаций, а также метода лингвостилистической абстракции позволяет описать совокупность значений, присущих производной лексике того или иного СТ.
Для примера возьмем приведенную в третьей главе информационную модель СТ отгла-гольных существительных, образованных с помощью суф. -ни(е) / -ени(е) / -ани(е) / -ти(е) / -и(е). Исследование более сорока тысяч существительных, образованных от глаголов соверш. и несоверш. вида с помощью указанного суффикса, позволяет выявить следующие компоненты значения девербативов.
Так, им всем присуще значение отвлеченного процессуального признака, имеющее статус словообразовательного значения: водить – вождение, светиться – свечение, сжать – сжатие, замерзать – замерзание, творить – творение, сомневаться – сомнение, рождаться – рождение, исследовать – исследование.
Значение отвлеченного процессуального признака все производные получают «по наследству» от глагола, независимо от того, насколько обширное лексическое значение каждого из них зафиксировано в толковых словарях.
В модели действия по схеме СТ заложено деривационное значение производного существи-тельного: 1) возвращение – событие, названное глаголом возвращаться; 2) волнение – процесс, названный глаголом волноваться; 3) восхищение – процесс, названный глаголом восхищаться; 4) знание – состояние человека, названное глаголом знать; 5) выращивание – деятельность человека, названная глаголом выращивать; 6) присоединение – событие, происшедшее в результате действия по глаголу присоединиться; 7) открытие – действие по глаголу открыть.
В информационной модели заложены типовые структурные схемы, при помощи которых семантизируются производные слова: 1) глажение – процесс, названный глаголом гладить; 2) сомнение – состояние человека, названное глаголом сомневаться; 3) пришествие – результат действия по глаголу прийти; 4) гуляние – действие кого-л., названное глаголом гулять.
Приведенные в информационной модели названия типовых ситуаций общения позволяют уточнить различные семантические компоненты значения слова, а в отдельных случаях учесть возможные лексико-семантические варианты производного слова.
Вначале приведем перечень наименований типовых речевых ситуаций, а затем рассмотрим, как в этих ситуациях реализуются компоненты семантической структуры слова.
Предположим, схемой СТ прогнозируются следующие речевые ситуации: 1) начало процесса; 2) завершение процесса; 3) протекание процесса; 4) осуществление процесса; 5) продолжение процесса; 6) развитие процесса; 7) свойство объекта; 8) появление свойства; 9) начало события и т.п.
Девербатив рецензирование будет обозначать и начало процесса, и его протекание, и продолжение процесса. (Рецензирование было начато. Рецензирование идет с трудом. Продолжать рецензирование нет смысла).
Производное существительное решение обозначает несколько ситуаций: то, что решение принято; ситуацию, когда решение принимают; то, что решение будет принято.
Появлению подобных семантических компонентов (начало, конец, продолжение, осуществ-ление, возможное событие и т.п.) способствует высокая степень абстракции отглагольных су-ществительных.
С помощью лингвостилистической информационной модели прогнозируются стилистические окраски. Так, почти все анализируемые девербативы обладают книжной стилистической окраской: наблюдение, сверление, предложение, включение, отличие, существительное и т.п., что прогнозирует их употребление в книжных стилях, где сохраняется определенная строгость, официальность названных девербативов.
Достаточно большой пласт анализируемых производных обозначает состояния, свойства человека, что создает предпосылки для употребления этих слов в художественной, публицистической речи: смущение, сочувствие, сомнение, терпение, требование, убеждение.
Выделяются производные, имеющие высокую окраску: предназначение, предначертание.
Таким образом, информационная модель презентирует компоненты семантической структуры производного слова.
1.2. Исследование оттенков значения
Если денотат выражает существо того или иного предмета, представляя собой понятийно-логический компонент, то коннотация, напротив, представляет собой совокупность семантических наслоений, чувств. Коннотация – это некое дополнительное значение, «сопутствующие семантические или стилистические оттенки для выражения разного рода экспрессивно-эмоционально-оценочных обертонов» [Ахманова 1969: 285].
У М.Н. Кожиной «стилистической коннотацией языковой единицы являются те дополни-тельные к выражению предметно-логического и грамматического значений экспрессивные или функциональные свойства, которые ограничивают возможности употребления этой единицы определенными сферами и условиями общения и тем самым несут стилистическую информа-цию [Кожина 1983: 33].
Эти лингвистические особенности слова представляют собственно системный, внеконтек-стуальный аспект языка. Они (особенности) имеют постоянный характер и воспроизводимость в определенных условиях. В силу подобных свойств коннотации находят отражение в схеме СТ, вбирающей в себя ряд особенностей слова, в том числе и его системные свойства.
Стилистическая коннотация – одно из центральных понятий стилистики, однако за этим термином закреплено не одно значение, а несколько: термин употребляется в качестве синонима к стилистическому значению, к стилистической окраске, маркировке, поскольку под ним разумеется «часть» семантической структуры языковой единицы.
Стилистические коннотации по природе своей отличаются неоднородностью. Можно выделить три разновидности. Во-первых, это коннотации собственно эмоционально-экспрессивные. В них отношение к содержанию языковой единицы заключено в самом ее значении. Оценочность может вводиться через аффиксальные элементы, как в случае со следующим СТ.
• от производящей основы существительного
СТ • при помощи суф. –ок/-ик/-чик
• образуем существительные
• 1) со значением уменьшительности или экспрессивным значением ласкательности [§ 413: 208-210]; 2) имеющие эмоциональную окраску ласкательности, реже – уничижительности; 3) выражающие эмоциональность художественной речи; 4) вступающие в различные словосочетания: +сущ. (пожалеть птенчика), прил.+ (хорошенький коврик), используемое в диалогах, в восклицательных предложениях, эмоциональных описаниях: а) Подай пакетик, пожалуйста; б) Какой крошечный птенчик! в) Он вас очень любит, лапкой приголубит, хвостики вам помнет, шубочки вам порвет.
Модель действия по схеме СТ
I II III IV
птенец – птенч- + -ик = птенчик – ласк. к слову «птенец»
Типовые структурные схемы, при помощи которых семантизируются производные слова
1) … – уменьшительно-ласкательное к существительному …; 2) … – уменьшительное к су-ществительному …; 3) … – маленький (небольшой) …; 4) … – пренебрежительное название того, что названо существительным … .
Типовые речевые ситуации, прогнозируемые схемой СТ
1) характеристика признака; 2) степень проявления признака; 3) отношение говорящего (положительная, отрицательная оценка; оценка признака, степени его проявления); 4) выражение эмоционального состояния.
Конструкции, используемые для построения предложений на основе речевых ситуаций
1) Хорошенький балкончик …; 2) Совсем крохотный балкончик …; 3) Какой хорошенький балкончик …! 4) Ну, и балкончик …; 5) Ничего себе, балкончик …! 6) Так себе балкончик …; 7) Да, балкончик ничего … .
В данной информационной модели экспрессивная окраска ласкательности и уничижитель-ности взаимосвязана со значением уменьшительности или экспрессивным значением ласкательности.
Вторая разновидность стилистических коннотаций связана с тем, что языковая единица традиционно употребляется в контекстах оценочной значимости. Например: грядущий, стяг. Если брать во вниманием СТ со значением отвлеченного процессуального признака, то здесь подобный торжественный оттенок присущ следующим производным: обращение, служение, озарение, творение.
Третья разновидность коннотаций заключается не в оценочности и выражении отношения к называемым предметам, а в отнесенности к обычным для языковой единицы сферам употреб-ления, функциональной разновидности языка. Это собственно функциональные коннотации: вождение, зажигание; закаливание; командование; переливание и др. Все эти отглагольные существительные в определенных областях знаний выполняют роль терминов.
Таким образом, мы видим, что разнообразные стилистические коннотации, являясь одним из конституентов семантической структуры слова, пронизывают список производных, которым задан словообразовательный тип (СТ).
Проанализированные виды окрасок – окраски узуального характера. Узуальная коннотация может оформляться суффиксами субъективной оценки, звукоподражаниями, аллитерацией, экспрессивно окрашенными словами. Однако для коннотации характерна нелокализованность, разлитость по всему тексту, создающая эффект подтекста. Коннотация зависит от правил комбинаторики значимых единиц языка и организации текста. При этом связующим звеном в тексте между коннотативным и денотативным содержанием языковой единицы зачастую выступает ассоциативно-образный компонент.
Вне текста, в частности, в словаре при выборе стилистического регистра, очевидно, срабатывает ориентация на некий мыслимый, представленный текст, в котором может функционировать описываемое слово.
Наряду с описанными выше компонентами семантической структуры слова, в информационной модели СТ также отражены контексты употребления слова: во-первых, говорится о том, вокруг каких стилевых черт группируются слова из списка однотипных производных; во-вторых, определяются типовые схемы словосочетаний и предложений, в которых по преимуществу употребляются производные слова.
И наконец, грамматический конституент семантической структуры слова, взаимосвязанный со всеми другими компонентами, пронизывает различные уровни информационной модели СТ. Так, в схему вводится понятие «производящая основа», называется часть речи, которая вступает в словообразовательный процесс, а также часть речи, к которой принадлежит производное слово. В схемах приводятся приставки, суффиксы в совокупности с окончаниями, при помощи которых образуются производные слова. В модели действия по схеме СТ фиксируются морфонологические процессы: чередование, наложение, усечение. Таким образом, грамматический компонент семантической структуры слова представлен в информационной модели СТ в достаточно полном объеме, что позволяет учитывать данные характеристики при исследовании и описании производных слов.
Таким образом, конституенты семантической структуры производного слова наглядно представлены в модификациях функционально-стилистического инварианта системы словообразования, что позволяет использовать его при анализе и описании СТ, а также в целях реализации речевой деятельности.
2. Исследование языка как «превращенной формы»
Описывая проблему неклассических процессов лингвистической абстракции, мы затрагивали вопрос о языке как «превращенной форме» в области морфологии. И это вовсе не случайно, так как именно морфология дает множество примеров «превращенной формы», не объяснимой ни логически, ни психологически. Мы можем определить грамматическое значение падежа, но не можем логически обосновать наличие тех или иных окончаний. Мы говорим глагол, существительное (вм. глаголы, существительные), употребляя форму ед. ч. в научном стиле в качестве лингвистического термина. Мы пишем в биологических текстах тур дагестанский, подразуме-вая всю совокупность туров. Аналогично употребляются названия видов: серна кавказская, безоаровый козел, белка, волк, енотовидная собака, заяц, кабан, косуля, куница, ласка, лисица, рысь и др. – форма единственного числа вместо множественного. И это выступает как литературная норма научного стиля. При этом внутри текста форма ед. ч. может органически переплетаться с формой мн. ч.:
«Тур дагестанский. Вид, обитающий высоко в горах. Подобная уникальная способность к жизни высокогорья позволила турам сохраниться на значительной территории, несмотря на преследования» [Батхиев 2004: 181].
Одним из участков «превращенной формы» является форма времени в русском языке. Со-единение несоединимого в одном контексте: прошедшего и настоящего, прошедшего и будущего – информационная норма художественного, публицистического, разговорного стиля. Например:
Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море, дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
[Евтушенко 1990: 130].
Более 80 % глаголов настоящего времени в текстах Е. Евтушенко обозначают не момент ре-чи, а множество других моментов, как бы «растянутых» по временной оси. Художественное настоящее время как бы «опрокинуто» в прошлое, формируя картину постоянного, неизменно-го, непреодолимого:
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в праздной суете
разнообразные не те.
[Евтушенко 1990: 72].
Возникает вполне закономерный вопрос: «Какая из форм настоящего времени здесь употреблена?» Может показаться, что это расширенное настоящее. Но отрезки времени до и после момента речи здесь на ограничены. Они относятся ко всем периодам времени до и после мо-мента речи. Расширен ли здесь момент речи или сама ось времени «сжалась» до настоящего момента – вопрос схоластический. Как и в случае с формами ед. и мн. числа, мы здесь имеем дело с «превращенной формой» в языке и, в частности, на уровне морфологии, хотя при этом морфологическое становится фактом стилистики.
В этом и заключается тайна «превращенной формы»: она одновременно выступает и как факт морфологии, и как особенность синтаксиса, и как явление стилистики. П. Флоренский говорил: «Слово синергетично». «Слово больше себя самого. И притом, больше – двояко: будучи самим собою, оно вместе с тем есть и субъект познания, и объект познания» [Флоренский 1992. Т. 28. Ч. 2]. Слово представляет собой взаимодействие различных энергий, и это сосуществование логического, психического, физического, морфологического, синтаксического, стилистического и других «энергий» и порождает «превращенную форму», невыводимую из содержания и наоборот.
Когда Н. Гумилев пишет:
Но и она печальна тоже,
Мне приказавшая любовь,
И под ее атласной кожей
Бежит отравленная кровь.
[Гумилев 1991: 17],
то он имеет ввиду отнюдь не «отравленную кровь» и не «кожу из атласа». Речь идет о другом, и поэтому почти каждое слово в тексте обладает асемантичной конвенцией. Приказавшая, атласная, бежит, отравленная – опорные слова, которые задают особый смысл тексту, отличный от реального.
Заданный в первой и во второй строфах смысл задает по принципу цепной реакции не менее асемантичный смысл третьей и четвертой строф.
И если я живу на свете,
То лишь из-за одной мечты:
Мы оба, как слепые дети,
Пойдем на горные хребты,

Туда, где бродят только козы,
В мир самых белых облаков,
Искать увянувшие розы
И слушать мертвых соловьев.
[Гумилев 1991: 217].

3. Анализ и описание функций
Лингвостилистическая абстракция дает возможность описывать функции стилей так же, как и языковые средства, на уровне системных связей.
Так, в каждой информационной модели функционального стиля задается типовая ситуация общения. Выступая в данном случае как фрагменты модели, она включает в свой состав пере-чень функций, взаимосвязанных с задачами общения. Этот блок особенностей, в свою очередь, коррелирует со стилевой структурой текста, она же [стилевая структура] на уровне системных связей, с одной стороны, соотносится с функциями и задачами текста, с другой стороны, нахо-дится в тесной взаимосвязи с языковыми средствами.
Построим таблицу, введя в нее наименования функциональных стилей, функций, присущих им, и задач, постулируемых функциями.
Таблица 1
№
п/п Функциональные стили Функции Задачи общения
1 2 3 4
1. Научный стиль воздействующая стремление убедить в правоте высказанной мысли
информативная сообщение существенных признаков предмета, объяснение причин явлений
2. Газетно-публицистический стиль информационная передача с помощью информационного поля и представленного репертуара тем фактов и событий реального мира
комментарийно-оценочная комментирование фактов, их анализ и оценка
познавательно-просветительная пополнение фонда знаний читателей за счет передачи многообразной культурной, исторической, научной информации
воздействующая влияние на взгляды и поведение лю-дей
гедонистическая стремление развлекать, вызывать чувство удовольствия, отвечать эсте-тическим потребностям общества
генеральная создание и сохранение единства человеческой общности, связанной с определенным видом деятельности
эвфемистическая камуфляж, вуалирование различных явлений действительности
рекламная реклама товаров, услуг и т.п.
3. Официально-деловой стиль информативная сообщить сведения, имеющие практическое значение для всех
волюнтативная (функция повеления) дать точные указания

1 2 3 4
4. Художественный стиль эстетическая передача эстетически значимой информации, создание живой образной картины
коммуникативная контакт с читателем, передача ему своих чувств, переживаний, знаний
5. Разговорный стиль коммуникативная контакт со слушателем

Как видно из содержания таблицы, две основные функции присущи всем стилистически дифференцированным текстам: информативная и коммуникативная, хотя вполне очевидно, что в каждом функциональном стиле они имеют специфические формы выражения.
Поскольку их наименования являются компонентами информационной модели стиля, то мы можем их рассматривать как во взаимосвязи с терминологическим полем стилистики, заданным моделью, так и в тексте в процессе его анализа.
Что касается функций языкового знака: репрезентативной, номинативной, дейктической, экспрессивной, интерпретирующей, прагматической функции, – то, рассмотренные через призму информационных моделей функциональных стилей, текстов, моделей СТ, они приобретают большую определенность, уточняется их терминологическое значение.
Так, репрезентативная функция знака, реализуемая через его обозначение, через именование познаваемого объекта, более полно реализуется в процессе использования информационной модели СТ, которая позволяет прояснить наиболее важные для человека признаками отражаемого предмета. Так, понимание – это не только процесс, названный глаголом понимать, но и действие, нацеленное на то, чтобы понять некий смысл.
Понимание – это способность человека понимать что-л., это его состояние, в котором он находится, научившись понимать другого человека, и т.п.
Номинативная функция, связанная с познавательно-классифицирующей работой сознания, нацелена на обобщение обособленных, но наиболее существенных признаков именуемого объекта, в результате чего формируется понятийное ядро значения. Так, разрозненные наименования, представленные производными с суф. -ость / -есть / -ность, получают определенность в рамках информационной модели СТ: агрессивность, аккуратность, вежливость, ветреность, даровитость, любезность, невозмутимость, обходительность, опрятность, развитость, способность, талантливость, учтивость, чистоплотность – свойства человека.
В свою очередь, свойства дифференцируются. Мы можем выделить черты характера: аккуратность, ветреность; манеру поведения: любезность, обходительность; способность чело-века: даровитость, талантливость; свойство, характеризующее состояние человека: невозмутимость, опрятность и т.п.
В данном случае информационная модель СТ служит классификационным средством, наряду с традиционными средствами классификации.
Дейктическая функция, состоящая в обособлении и выделении из общего, когда возникает необходимость указать на конкретный предмет в ряду однородных образований, реализуется в текстах разных стилей, где используются местоимения и другие части речи, выполняющие функцию указания. В связи с этим информация об их использовании в стилистически дифференцированных текстах заложена в моделях стилей, текстов.
Так, в научно-популярных, учебных текстах при описании живых организмов, растений используются указательные местоимения, употребляемые в сочетании с существительным во втором или последующих предложениях: 1) Род густеры. Единственный вид. Этот вид водится в реках и озерах бассейнов Балтийского, Черного, Азовского и Каспийского морей [Батхиев 2007: 67]. 2) Окраска иная: желтой, отороченной черными полосками полосы нет [Кузнецов 1974: 156].
Интерпретирующая функция знака связана с его активной ролью в познании мира, в результате которого лингвокреативное мышление перерабатывает языковое значение и оно перерастает рамки понятийного отражения предмета, обогащая его различными ассоциативно-образными смыслами. Естественно, что подобная функция наиболее полно реализуется в процессе речевой деятельности человека, но в информационных моделях заложен материал, позволяющий интерпретировать языковые знаки с позиций семантики, стилистики. Даже если мы возьмем уровень терминологии, то и здесь мы увидим, что общенаучные и общефилологические термины, употребляемые в стилистике, в теории текста наполняются новыми смыслами.
Происходит их ретерминологизация. В морфологии время глагола – это одна из морфологических категорий. В стилистике время глагола – одно из эффективных стилистических средств. Прагматическая функция знака заключается в воздействии на человека, в «использовании знака говорящим с целью воздействия на слушающего» [Алефиренко 2005: 66].
В этом плане информационные модели стилей выстроены так, чтобы можно было не только проанализировать и описать, но и использовать прагматические функции языковых средств, начиная от части слова и заканчивая предложением и текстовыми структурами (абзац, глава и т.п.).
Таким образом, метод лингвостилистической абстракции и взаимосвязанные с ним информационные модели стилей, текстов, СТ позволяют изучать, описывать и использовать в речевой деятельности функции текстов, языковых знаков. Функции, проанализированные с помощью информационных моделей, получают большую определенность.